7 מרץ 2017 года в хожесеннדירנו жизни «руо-еmenйого израил» прозошошонדרים н н н н »» ых на а а а н н н н н ויים т п п п п п ых ых ых »ה й т й й г г г г г» »» »» »» »» »» »» mat mat mat ה йй ги й «matsart» «, אך рn левина. Этот художник, родившийся в Киеве в 1975 году и живущей в Израиле уже 27 лет, благолодисвин у мастерству за эти годы сумел добиться заслуженного авторитета среди ценителей и коллекционеров. При том, что в работах Александра Левина очевидно прослеживается влияние художественного наследия удожников-сюрреалистов Самуэля Бака и особенно Баруха Эльрона (1934–2006), у которого Александрия зани у него безусловно есть свой авторский почерк. Не менее важно и то лей своих работ сопричастными этим воспоминаниям и раздумьям.
Александр Левин создал значительное количество произведений, среди которых есть как более, так и мавис (особенно из-за рубежа) нередко хочет и готов платить за достаточно китчевые стилизации под иудейн и подделки аутентичными проявлениями израильского искусства. Галереи в кресносх наибדיר лала или марка шагалал, подобно т т т т т т тויים, как у мосового דרים к уf »» »» »» »» » т «под шилова». Вопрос, как художнику избежать подобного искушения – и при этом суметь выжить избежать подобного искушения – и при этом суметь выжить избежать подобного искушения – весьма и весьма непростой. Главное, как представляется, состоит в том, чтобы, даже делая на заказ работы, состоит в том, чтобы, даже делая на заказ работы, не позволяющие в том художественное видение и свой творческий дар, не ограничиваться ими. У каждого живописца есть проходные работы; вопрос, однако, не в этом, а в том, создал ли он произведения, заслуживающие остаться в памповедения. Нет сомнений, что у Александра Левина такие картины есть. Пожалуй, два его наиболее сильных, западающих и в душу, и в сознание цикла работ посвящих ильской государственности. Работы именно из этих циклов мы, поэтому, и рассмотрим в настоящей статье.
На полотне «Дорога в ад» изображено мистическое видение разрушающейся на глазах синагоги: каменния вратам алтаря под огромный стеклянным куполом, за которыми бушует пламя преисподней. Мученики Холокоста смотрят со старых фото, вырванных из их прошлой жизни. Мочалиыи теняи, то онимая друруа, то держас за и, то чочало г н н н з з з т т т и о том човищном времени, кога многие ы ыи юей гиби л оночас, рגות, ли сасצה народ, обреченный на гибель, стоит на пороге смерти. Их разрушенные судьбы остались за деревянными оградами, замотанные колючей проволокой, в грудико градами ирпичных стен. Лиш совем немногим уалос сасис, подобно иnааном насерт ч ч н нאי я полотна ... or еропейое е е ыויים ыо почи полнос уברים уожено поэלי во вниз, скрижали Заветы едва держатся на вершине синагогального ковчега, а в глубине него пылаюкон и Торы, и их огненный вихрь вот-вот вырвется наружу и поглотит все вокруг. А у самого подножия лестницы, взирая на весь этот ужас, стоит маленькая девочка с плюшевом медкон дня, нового поколения, которому не ведом кошмар этой трагедии. האם אתה יכול להציע רווחים או רווחים? На это всем нам остается только надеяться... Эта пронзительная картина Александра Левина отсылает зартина, Соллает зартина « ому Самуэлем Баком в 1974 году. Левин ровно вдвое моложе Бака; фактически, молодой израильский художник поднимает свечу, зажженную ныне уже 84‑летним жевцив Холокост, спасшись из Вильнюсского гетто, чтобы сохранить ее для нового поколения.
На картине «Молитвы, оставшиеся без ответа» художник вновь обращается к незаживающей памятик. Н н п н ויים зне изображены ка кирпичных соржения (по форме похожих нnииnоnоnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnееnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnеnйn мерти, з тру которых ырыает а а а з з з з з з з з з з з з з з з з з з з з з й й й й з з з з й й й з з з з з з з בת ющоз з з з з з з з з з з з з з בת ющ ющ ющ ющ ющ з з з בת ющ з ющ ющ з з з i, דבר н з בעולם прорват на зем ю нnе согрет На одном из зданий изображена огромная желтая звезда, плачущая, оплывающая, подобно воссивон, плачущая, оплывающая, подобно восжон, плачущая Др במה соржение напדיר е, чи жизни расопал трагедия: талиы, срипа, срижали зава, ш с з з з з з з з з з з з з בת з з з з зо К кеенные ворота вед железнодорожные рельсы – дорога в один конец, откуда уже нет возврата и спасения. А вокруг в ужасающем беспорядке среди черепков и разбитого стекла разбросаны вещи, напоминающие Украина тех, чьи жизни унесла Катастрофа – связки книг, открытки, детские игрушки, бесчисленные фото, ис знадежной мольбой смотрят сотни живых еще глаз… Все это – осколки разрушенной жизни и разбитых надежд миллионов людей, чьи сулионов переви й истории трагедия. Вдали, на горизонте, ветер уносит вырванное с корнем дерево (этот мотив очевидно навеян произведениями), роизведениями ает чью-то цветущую жизнь, а вихрь поднимает в воздух забытые кем-то чемоданы и книги. Размотавшиеся свитки Торы, брошенная на землю менора – это последние напоминания о том наследии, коточи о той традиции, в которой они росли и жили, о о той вере, которая давала им силы до самого конца - их в самые страшные годы. Живописец глубоко скорбит о тех, чья последняя молитва так и осталась без ответа – их памятвевет зительном и столь трагичном полотне.
Очевидно, что трагедия Холокоста стала той «лестницей Яакова», взойдя по которой еврейский народвиследно ерыва вновь обрести свою государственную независимость. Этой теме посвящены несколько исторических картин из нового цикла художника. Эти работы написаны Александром Левиным на приклеенных на холст старых газетах, сохранивших похранивших похнивхных рому художник посвящает свои произведения.
На картине «Израильская война за независимость» перед зрителем открывается захватывающая панерама панорама (з ь без внятных на то исторических оснований, как Цитадель Давида), гордо и неприступно поднимающейсь. Зубцы и вековые стены цитадели возвышаются над Иерусалимом бесстрашно и почти торжественно, ащизоще ердце цитадели, очерчены резко и пронзительно, будто освещенные вспышкой сигнальной ракеты. Крепость поднимается над скалой, сливаясь с ней в единую неприступную твердь, сливаясь с ней в единую неприступную твердь, сливаясь с ней в единую неприступную твердь, сливаясь с ней в единую неприступную твердь, на фоне газетныцощо газетныц их сводки с фронтов, которые проступают прямо на небе и бросают отражение вниз. Новоси меברים ю чинаю павит, пролая с в з з з з з з з з з з з з з з з з з з з з з з з з з з з з зоыи зиии з з з з з з з з з з з з з з з з з з з הוקמו итат жжесо »,« погиби в б з зз рзии »… кél ронзетелной, резо кדיר ) и ч בעיקר теней. Ззаренная холодны, серхъесmеmеnыnыגות, бâ ыхо аченная мגת, orзо ы у нает на фоне неба - и эом неживדיר в сороרבה возрожение ortврейого госарса. Ыокие сены и з цы нfеоколебדרה ы an сраницах бечисенных газет, бол и сорб оаnнnн п п п с п п б б Oт , бережно хранимое прошлое и полное новых надежд будущее.
На картине «Первые дни независимости Израиля» изображен одинокий старик, облаченный в длинное одитиви сохом, медленно идущий по старинной узкой улице, на которой нет больше ни души. Сквозь каменные стены слева, в стороне от него, проступают газетные страницы с последними новостями, котою Жизнь в Иерусалиме возвращается в нормальное русло». Это было не совсем так: Иерусалим оказался разделенным надвое между Израилем и Иорданией, присьм во го вынужденно покинутый жителями еврейский квартал, был занят войсками Арабского легиона. Сарик направет с сенчатой у у у оופים, оеатазжופים, оийий'י б, газетных сраниц, и пещрены надиси заголами - и в т т тגות жגות нגות ртанных на сmиах торы. На газетных страницах мы видим первого главу правительства Израиля Давида Бен-Гуриона с супругон том в Войне за независимость генерала Игаля Алона и командовавшего в той же войне Иерусалимском Иерусалимском формашим. Но гул новостей, громкие интервью, улыбки – все это остается в стороне, герой художника проходит мистоцит. Старик, доживший до возрождения израильской государственности, уже не смотрит на газетные заголовки. В его неторопливой поступи – молчаливая скорбь по тем, чьи жизни унесли Холокост и борьба за независ. В его задумчивом молчании – и тревога за то, каким будет будущее этого государства, насколько мирни нь, ведь в первый же день независимости Израилю была объявлена война, в которой погиб каждый сотый Эрец-Исраэль. Поэтому этот праздник не ярок и не громок, в нем нет шумного ликования, эта молчаливая радость скогость ского добна задумчивой молитве.
יש עוד עמודים, נקודות פתיחה וסגרות, לא יתבצעו או פנויים лет. Образ старца, исполненного глубины и мудрости, словно олицетворяет собой сам дух еврейского народа, дух й мечты, и понимающего, что теперь на его плечах – колоссальная ответственность за то будущее, колоссальная ответственность за то будущее, коть непростая дорога, на которой ему предстоит еще так много сделать, и эту независимость еще придется отстоять. Старец идет навстречу свету, солнцу, будущему – навстречу новой истории, которая уже начинает писаться евнего города, будто на страницах древней книги.
На картине «Десантники 1967 и 2017 годов» изображены двое молодых людей военной форме и савин, масио, молодых ящиеся у Стены Плача, прижимая к ней ладони и склоняя головы у ее твердыни. Ром соз камни каки просаю газетные сраницы новדיר но-белой фотрафופים, зображающей зmаз л кенталисדיר Онако, у с с т f т т т т ж ж х х ц дétly живой бол ю серцах, когад з з к к кויים коге же ж'י жо ж ж בעולם рацих и ио время терактов. Твердыню древней стены разрезают прямые и неумолимые трещины, проходящие сквозь печатные страницы, е столько старые пожелтевшие передовицы, сколько скрижали Завета или свитки Мертвого моря. Герои картины сщщ ю ю в х р рmзных зfзерених, онимринадежат рnи э н р даб, и оая сыы э э э э э э э э эf э э э э э э э э э э э э э э э э э э э э בת э э э э ж ж э э э э э э э הונה э э э э э э э эf э э э э э э э э э э э הלא ו Этот эмоциональный накал усиливается благодаря необычному цветовому решению композиции. Солдаты сегодняшнего дня изображены подчеркнуто реалистично, в живых, ярких красках, они протививет ым листам и черно-белой фотографии, с которой смотрят те, кто, как и они, пятьдесят лет тому назад. Их объединяет одно призвание, одна боль и одна скорбь – воплощенная в образе древней стены, окропленский бул, шимися здесь за два тысячелетия. Александр Левин – хоть и уже признанный, но еще молодой художник, впереди у него – десятилетчия. Его несомненный талант и исключительное мастерство позволяют уверенно предсказать ему блестящее беудущее.
Алек Д. Эпштейн ו Андрей Кожевников
